Система сертификации ГОСТ Р

Сегодня непросто предугадать судьбу эксперта по сертификации продукции — ключевой фигуры в амбициозной системе подтверждения соответствия. Эта система призвана решить проблему идентификации и безопасности продукции как важнейшей составляющей качества. И это при том, что уровень эксперта должен соответствовать важности задачи: высшее образование, опыт работы по специальности, курсовое обучение, позволяющее постичь тонкости нового дела, стажировки, ежегодные «профильные» семинары, переоформление сертификата компетентности каждые три года…

«Отряд не заметил потери бойца… »
(М. Светлов)

НЕДООЦЕНЕННЫЙ ПОТЕНЦИАЛ

С удовольствием вспоминаем годы становления сертификации. Система сертификации ГОСТ Р оказалась привлекательной для специалистов-отраслевиков. Многие из них успели пройти весь путь: и «саратовскую систему», и госприемку, и КС УКП. Мы склонны связать тот энтузиазм с продуманными «правилами игры», понятными схемами сертификации, логичной последовательностью действий, возможностью прямого взаимодействия с производителями продукции, которые чаще в эксперте видят не только «сертификатора», а советчика, способного объективно разобраться в сложной или конфликтной ситуации, что особенно важно для небольших предприятий.

Вероятно, здесь есть и элемент ностальгии, но сертификация тогда реально активизировала в экспертах творческое начало. И тому есть немало примеров.

На заре сертификации специалисты Московской госинспекции по качеству сельскохозяйственной продукции и продуктов ее переработки (и поныне больше известной по аббревиатуре МосГИК) инициативно разработали альтернативный порядок сертификации, стимулирующий повышение не только безопасности, но и качественных показателей продукции. Против эксперимента не возражали ни Госстандарт, ни Минсельхозпрод России. Но первые итоги работы, весьма обнадеживающие, никого не заинтересовали.

А более 10 лет назад несколько экспертов из Черноземья (ученые-агрономы, в юности поработавшие на консервных заводах) подняли проблему сортовой или видовой идентификации сырья. В самом деле, изготовитель соков вправе проявить интерес к выбору высококаротинных сортов моркови, для производства мармелада предпочтительны яблоки, богатые пектином, а для солений нужны капуста или огурцы засолочных сортов. А это — стимул для добровольной сертификации, перспективы которой до сих пор недооценены.

В те же времена эксперты органа по сертификации (ОС) Управления государственной продовольственной инспекции Администрации Челябинской области накопили интереснейший опыт работы с продовольственным импортом. В месяцы наиболее активных поставок продукции из Казахстана на пунктах пограничного пропуска работали выездные бригады экспертов ОС и специалистов госсаннадзора, успешно принимая оперативные решения по вопросам сертификации и предотвращая тем самым проникновение некачественной продукции на российский рынок.

Спустя годы госинспекции по качеству сельхозпродукции были упразднены, но накопленный потенциал позволил этим экспертам сохранить ОС «Агропродсертификация», который и сегодня успешно занимается подтверждением соответствия продуктов питания.

Удивительно, но и поныне некоторые эксперты «первой волны» не утратили желания проводить семинары для «новых русских» (в позитивном смысле!) — предпринимателей, отважившихся производить продукты питания.

Начало было обнадеживающим. Но проблемы не заставили себя ждать…

ЭКСПЕРТ КАК ПЕРСОНА НОН ГРАТА?

Первый «звоночек» прозвучал в 1999г., когда постановлением Правительства России была введена такая форма подтверждения соответствия, как декларирование. Если сертификат соответствия подписывали руководитель ОС и эксперт, то из декларации подпись эксперта изъята. Нетрудно понять, что роль «человека-невидимки» никак не способствует укреплению репутации эксперта!

Появление Федерального закона «О техническом регулировании» (далее — ФЗ) как основы для кардинальной реформы подтверждения соответствия стало для экспертов предметом еще большего огорчения. Не удивительно: ведь статусу ключевой фигуры документ не уделил ни единой строки. Более того, не сбылись и надежды, что об экспертах вспомнят при внесении в ФЗ изменений и дополнений.

Авторы статьи вправе утверждать, что Правила проведения сертификации пищевой продукции и продовольственного сырья, утвержденные Госстандартом России и зарегистрированные Минюстом в том же 1999г., когда обрела официальный статус декларация о соответствии, отнеслись к экспертам гораздо уважительнее.

Так, эксперт получал право принимать решение о проведении испытаний продукции в сокращенном объеме, если документы свидетельствовали, что те или иные показатели подтверждены службами государственного контроля. А еще Правила предоставили ему руководство по идентификации продукции.

Но статус «ведомственного» документа достаточно скромен. Тем более что с принятием технических регламентов (ТР) многие его положения утрачивают значение, а недавний перевод всей пищевой продукции на декларирование сводит к минимуму роль ОС и эксперта.

Как следствие, ОС теряют немало опытных специалистов, а чувствительные к конъюнктуре руководители неохотно выделяют деньги на подготовку новых кадров или их переподготовку.

К слову, все реже на курсы приезжают специалисты, не претендующие на статус экспертов, но настроенные изучить тонкости подтверждения соответствия. А ведь среди них немало управленцев — менеджеров среднего звена, от которых в значительной мере зависит грамотная и ответственная политика их фирм, производящих или реализующих продукты питания, которые способны правильно провести самооценку безопасности производимой или закупаемой ими продукции для ответственного решения о принятии декларации.

Все это огорчительно еще и потому, что ведь в ходе реформ выявилось противоречие, требующее неотложного решения. С одной стороны, по-прежнему остра проблема, обозначаемая как «невведение потребителя в заблуждение».

С другой — с переходом к подтверждению соответствия исключительно посредством декларации право декларировать безопасность продукции получают не только грамотные производители, но и множество заявителей, совершенно не ориентирующихся в этой ответственной сфере. А упрощение процедур подтверждения соответствия и исключение при декларировании инспекционного контроля резко повышают цену ошибки, напрямую связанную с безопасностью пищевой продукции.

При декларировании с участием ОС в качестве третьей стороны (в принятых ТР, к счастью, такой вариант предусмотрен!) эксперт может помочь решению двух взаимосвязанных задач: подлинность продукции и ее безопасность получают авторитетное подтверждение, а для заявителя общение с экспертом становится своеобразной формой обучения «в рабочем порядке».

Это тем более важно, что за десятилетие применения декларирования соответствия планомерное обучение предпринимателей и персонала малых предприятий основам подтверждения соответствия так и не организовано, так как нет соответствующей законодательной базы. А недавний переход к «тотальному» декларированию безопасности всех продуктов питания многократно обостряет актуальность этой проблемы.

Между тем эксперт решает и сверхзадачу — на основе анализа представленных материалов убедиться, что продукция произведена легальным предприятием или предпринимателем, с использованием нормативных документов, соблюдение которых обеспечит качество и безопасность продукции. По нашему мнению, это особенно важно при снижении надзора на рынке. А если продукты питания будут производить люди, постигшие хотя бы азы этого нового для них дела, то, может быть, поразительный закон «О защите прав юридических лиц при проведении государственного контроля (надзора)», предписывающий контролерам три года с момента открытия предприятия не вспоминать о его существовании, получит логическое обоснование.

К ВОПРОСУ ОБ ОЦЕНКЕ РИСКА

Так как независимо от используемой формы подтверждения соответствия основной задачей остается обеспечение безопасности продукции, минимизация риска с повестки дня ни в коем случае не снимается. Судя по действующим ТР, их разработчики предложили достаточно понятный принцип, а законодатели его поддержали. Говоря упрощенно, суть в том, что декларирование на основании собственных доказательств проводится «при наличии сертифицированной в установленном порядке системы управления качеством на предприятии»; в противном случае — «добавляются доказательства, полученные с участием третьей стороны».

Алгоритм отнюдь не универсален. Так, трудно ожидать внедрения реальной системы управления качеством на огромном количестве малых предприятий с численностью персонала 10–15 человек, большинство из которых только постигают основы профессии. Ведь полноценная система управления качеством — дело затратное и ответственное, которое им не по средствам и не по плечу.

С другой стороны, сама специфика отраслей диктует свои условия. Например, в производстве пищевых добавок возможен, по нашему мнению, альтернативный подход. Декларирование соответствия требованиям безопасности химически однородных и хорошо изученных пищевых добавок (тех самых, с литерой «Е» плюс номер из трех-четырех цифр), скрепя сердце, разрешить на основе собственных доказательств. Что касается комплексных, многокомпонентных добавок — тут нужна помощь третьей стороны — экспертов органов по сертификации и аналитиков из аккредитованных лабораторий.

Но, условно говоря, все это — решения, принимаемые «на марше». А для принятия обоснованного решения по конкретной продукции необходима оценка реальных рисков. Чтобы свести к минимуму возможность ошибок, специалисты ВНИИС и Ростехрегулирования почти пятилетку назад разработали даже методику экспертной оценки рисков, связанных с употреблением того или иного продукта.

Авторы: Людмила ШАЛОВА, Владимир ГЕЛЬГОР
Источник: журнал «Стандарты и качество»
www.ria-stk.ru